Дмитрий Старцев
05.05.2010, 11:07
Пятница прошла неплохо, даром, что было начало декабря и все в типографии Издательского дома «Череповец» уже успели умотаться с многочисленными календарями. А в тот вечер был запланирован подбор и шитье на проволоку каталога одной всероссийской выставки. Заказ правительственный, «косяки» недопустимы. А они, разумеется, случились. Ведь все-таки, вечер пятницы — самое обычное дело для зубной боли и «косяков» на производстве. Шили тираж на Horizon, пускает оператор Таня блок, он шьется, фальцуется… и застревает между второй парой фальцвалов. Слишком толстая брошюра оказалась, не идет. Да еще фальцевалась плохо, может бумага была поперечная. Глянули мы в инструкцию, а брошюра наша по параметрам не проходит буквально на миллиметр.
Тут-то истерика и началась. Люди из переплетного цеха уже все отпущены по домам, а кроме как на Horizon шить больше не на чем, только вручную. А для этого надо весь тираж перефальцевать руками, а после шитья еще подрезать — работы море. Это если мы сейчас не придумаем, как тираж засунуть в фальцвалы. Крутили ручки настройки, что-то меняли. Все без толку. Кончился этот этап тем, что со шкивов слетел ремень главного привода. Условно-штатная ситуация: ремень слетает при заклинивании, чтобы ущерба механизму не нанести. А у нас с тиражом одни сплошные заклинивания, вот ремень и не выдержал. Вызвали мы механиков, они заднюю стенку машины раскрутили, вернули ремень на место.
Стало ясно, что это не наш путь. Я в это время смог дозвониться кому-то из инженеров «Апострофа». Рассказал в чем дело, и в разговоре меня осенило: можно ведь раздвинуть валы пошире, чтобы каталог их проскакивал. Посоветовался с инженером (вроде, это Алексей Морозов был), он засомневался, мол, в этом случае сцепление валов с брошюрой уменьшиться, и она станет еще больше застревать. Но зато утешил, что валы пружинами прижимаются, и их раздвинуть можно легко и без вреда для машины. Подложили мы под упоры подпружиненного вала кусочки картона, пустили один каталог — проскочил. Хоть сцепление и вправду уменьшилось, но блок был очень тяжелым, отпечатан на меловке, вот его инерцией проталкивало между валами (где он раньше застревал). А дальше он попадал на следующий транспортный ремень, который тянул сшитый и сфальцованный блок в обрезчик. Получилось, в общем.
Понедельник начался еще лучше, чем закончилась пятница. Меня сразу порадовали, что заказ дошили и отправили заказчику. Прихожу на утрешнюю планерку, чувствую себя героем дня, жду похвалы. Ага, размечтался.
Я же не знал, что старший механик Дима «Брут» Исаков накатал за выходные на меня донос сообщение, переписал его на чистовичок и оттащил в приемную генеральному. А Илона Николаевна Спасова была у нас на расправу быстра. Как прочитала в Димкином письме, что я там с дорогущей машиной сотворил, и отругала меня при всем честном народе. Она вообще крылатыми фразами прославилась. Ну, вроде «Помните, что вы все заменимы. А теперь идите и хорошо работайте». Вот в таком духе и по моей личности прошлась, не побрезговала, значит, барской ручкой лично отхлестала. Фигурально выражаясь. Мне и рта не дала раскрыть, чтобы я в свою защиту что-нибудь вякнул. Вместо этого предложила объяснительную написать.
Вот так, оцените плотность событий: за 15 минут из героев — в самого несчастного человека на Земле. Придавленный этими событиями я поплелся к себе на производство, собирая все мысли по поводу. Позвонил еще раз в сервис «Апострофа», еще раз описал ситуацию. Получил ответ: если блок прошел швейные головки — самую слабую часть, то дальше в машине ломаться просто нечему, а значит, наши проделки с валами безвредны. Написал бумагу, пошел лично относить. Думаю, должна же быть справедливость восстановлена. (Тут надо бы добавить, что машина была новая, я отработал на ней несколько месяцев, и знал ее лучше оператора и механиков, но не это тут важно.) Илона Николаевна оказалась непреклонной — еще раз поругала, но без куража, и лишила скольких-то процентов премии.
Но дело-то было не в деньгах. Я же все делал правильно (я считал): нашел решение, выдал заказ вовремя. Машина цела, потом инженер Вдовин приезжал и еще раз подтвердил, что машина в полной исправности. Кстати, этим же методом еще несколько тиражей шили после этого. Где тут моя вина?
И с точки зрения Илоны Николаевны, она поступила свершено правильно в стратегическом смысле: пусть даже ценой не выполненного заказа она спасала машину от дальнейших потенциально опасных экспериментов. А спасенная машины — это сэкономленные на ремонте деньги и прибыль от заказов будущих периодов. А я, разумеется, был совершенно неправ, когда пошел на поводу у начальника менеджеров, которая желала любым путем выдать этот важный заказ.
И механик — молодец, хотя я его в тот момент готов был придушить. Он спасал себя: а если бы я сломал машину, а он видел и не вмешался? Ему бы попало, как мне. Хотя, согласен, его позиция небезупречна.
И ведь все действовали в интересах предприятия, как их понимали. Но никто не смог перевернуть медаль: взглянуть на ситуацию со стороны другого человека. Глядишь, и нервотрепки было бы меньше.
PS. Почитал комменты и лишний раз убедился: всё, что может быть понято неправильно, будет понято неправильно. Про это у меня тоже есть пара воспоминаний. Впрочем, в этот раз я сам виноват: историю рассказал, а выводы скомкал. И вместо поучительного рассказа из жизни вышла у меня жалоба на эту самую жизнь. Постараюсь немного исправить ситуацию.
О чем же выше шла речь? Ведь не о том, что люди идиоты, а я один весь в белом. И не про то, что инициатива наказуема. А про то, что не все так просто. И в типографиях тоже все не просто. Начальник управления сбыта, старший механик, начальник производства, генеральный директор, да и я сам — каждый из нас видел описанную ситуацию под своим углом зрения. Каждого задевали какие-то ему особенно важные моменты. И если бы у нас был бы шанс поговорить не в стиле «делай, что должен, а остальное меня не касается», то и понимания в коллективе было бы больше. Если бы механик ко мне подошел со своими заботами, если бы я выслушал его, если бы директор смотрела бы на ситуацию шире, если бы начальник управления сбыта... и т.п. То результат работы был бы тем же, но без лишних нервов.
Но дело в том, что шанса у нас такого не было. Просто жизнь в типографии была устроена так, что было не до разговоров. Хорошее взаимодействие между подразделениями налаживались не благодаря официальной политике компании, а благодаря добрым отношениям людей в этих подразделениях. А гарантировать добрые отношения никто не мог. В общем, эта сторона работы компании была пущена на самотек. Отсюда и получались такие вот ситуации, когда вроде все молодцы, а все равно всё не ладно.
Тут-то истерика и началась. Люди из переплетного цеха уже все отпущены по домам, а кроме как на Horizon шить больше не на чем, только вручную. А для этого надо весь тираж перефальцевать руками, а после шитья еще подрезать — работы море. Это если мы сейчас не придумаем, как тираж засунуть в фальцвалы. Крутили ручки настройки, что-то меняли. Все без толку. Кончился этот этап тем, что со шкивов слетел ремень главного привода. Условно-штатная ситуация: ремень слетает при заклинивании, чтобы ущерба механизму не нанести. А у нас с тиражом одни сплошные заклинивания, вот ремень и не выдержал. Вызвали мы механиков, они заднюю стенку машины раскрутили, вернули ремень на место.
Стало ясно, что это не наш путь. Я в это время смог дозвониться кому-то из инженеров «Апострофа». Рассказал в чем дело, и в разговоре меня осенило: можно ведь раздвинуть валы пошире, чтобы каталог их проскакивал. Посоветовался с инженером (вроде, это Алексей Морозов был), он засомневался, мол, в этом случае сцепление валов с брошюрой уменьшиться, и она станет еще больше застревать. Но зато утешил, что валы пружинами прижимаются, и их раздвинуть можно легко и без вреда для машины. Подложили мы под упоры подпружиненного вала кусочки картона, пустили один каталог — проскочил. Хоть сцепление и вправду уменьшилось, но блок был очень тяжелым, отпечатан на меловке, вот его инерцией проталкивало между валами (где он раньше застревал). А дальше он попадал на следующий транспортный ремень, который тянул сшитый и сфальцованный блок в обрезчик. Получилось, в общем.
Понедельник начался еще лучше, чем закончилась пятница. Меня сразу порадовали, что заказ дошили и отправили заказчику. Прихожу на утрешнюю планерку, чувствую себя героем дня, жду похвалы. Ага, размечтался.
Я же не знал, что старший механик Дима «Брут» Исаков накатал за выходные на меня донос сообщение, переписал его на чистовичок и оттащил в приемную генеральному. А Илона Николаевна Спасова была у нас на расправу быстра. Как прочитала в Димкином письме, что я там с дорогущей машиной сотворил, и отругала меня при всем честном народе. Она вообще крылатыми фразами прославилась. Ну, вроде «Помните, что вы все заменимы. А теперь идите и хорошо работайте». Вот в таком духе и по моей личности прошлась, не побрезговала, значит, барской ручкой лично отхлестала. Фигурально выражаясь. Мне и рта не дала раскрыть, чтобы я в свою защиту что-нибудь вякнул. Вместо этого предложила объяснительную написать.
Вот так, оцените плотность событий: за 15 минут из героев — в самого несчастного человека на Земле. Придавленный этими событиями я поплелся к себе на производство, собирая все мысли по поводу. Позвонил еще раз в сервис «Апострофа», еще раз описал ситуацию. Получил ответ: если блок прошел швейные головки — самую слабую часть, то дальше в машине ломаться просто нечему, а значит, наши проделки с валами безвредны. Написал бумагу, пошел лично относить. Думаю, должна же быть справедливость восстановлена. (Тут надо бы добавить, что машина была новая, я отработал на ней несколько месяцев, и знал ее лучше оператора и механиков, но не это тут важно.) Илона Николаевна оказалась непреклонной — еще раз поругала, но без куража, и лишила скольких-то процентов премии.
Но дело-то было не в деньгах. Я же все делал правильно (я считал): нашел решение, выдал заказ вовремя. Машина цела, потом инженер Вдовин приезжал и еще раз подтвердил, что машина в полной исправности. Кстати, этим же методом еще несколько тиражей шили после этого. Где тут моя вина?
И с точки зрения Илоны Николаевны, она поступила свершено правильно в стратегическом смысле: пусть даже ценой не выполненного заказа она спасала машину от дальнейших потенциально опасных экспериментов. А спасенная машины — это сэкономленные на ремонте деньги и прибыль от заказов будущих периодов. А я, разумеется, был совершенно неправ, когда пошел на поводу у начальника менеджеров, которая желала любым путем выдать этот важный заказ.
И механик — молодец, хотя я его в тот момент готов был придушить. Он спасал себя: а если бы я сломал машину, а он видел и не вмешался? Ему бы попало, как мне. Хотя, согласен, его позиция небезупречна.
И ведь все действовали в интересах предприятия, как их понимали. Но никто не смог перевернуть медаль: взглянуть на ситуацию со стороны другого человека. Глядишь, и нервотрепки было бы меньше.
PS. Почитал комменты и лишний раз убедился: всё, что может быть понято неправильно, будет понято неправильно. Про это у меня тоже есть пара воспоминаний. Впрочем, в этот раз я сам виноват: историю рассказал, а выводы скомкал. И вместо поучительного рассказа из жизни вышла у меня жалоба на эту самую жизнь. Постараюсь немного исправить ситуацию.
О чем же выше шла речь? Ведь не о том, что люди идиоты, а я один весь в белом. И не про то, что инициатива наказуема. А про то, что не все так просто. И в типографиях тоже все не просто. Начальник управления сбыта, старший механик, начальник производства, генеральный директор, да и я сам — каждый из нас видел описанную ситуацию под своим углом зрения. Каждого задевали какие-то ему особенно важные моменты. И если бы у нас был бы шанс поговорить не в стиле «делай, что должен, а остальное меня не касается», то и понимания в коллективе было бы больше. Если бы механик ко мне подошел со своими заботами, если бы я выслушал его, если бы директор смотрела бы на ситуацию шире, если бы начальник управления сбыта... и т.п. То результат работы был бы тем же, но без лишних нервов.
Но дело в том, что шанса у нас такого не было. Просто жизнь в типографии была устроена так, что было не до разговоров. Хорошее взаимодействие между подразделениями налаживались не благодаря официальной политике компании, а благодаря добрым отношениям людей в этих подразделениях. А гарантировать добрые отношения никто не мог. В общем, эта сторона работы компании была пущена на самотек. Отсюда и получались такие вот ситуации, когда вроде все молодцы, а все равно всё не ладно.